Понятие чередования, типы чередований. Чередование фонем Позиционные и исторические чередования

Морфемы в различных положениях могут иметь различные варианты звучания, например: /нош / - /но́ж ык/ , /га ра́/ - /го́ ры/ , /штука/ - /штучка/. Варианты морфем, частично различающиеся фонемным составом, называются алломорфами (нош - и нож - , га р- и го р- , штук - и штуч - ). При сравнении фонемного состава алломорфов обнаруживается факт чередования. Чередованием фонем называется фонемное различие алломорфов одной и той же морфемы. (Это определение восходит к формулировке Л. В. Щербы.) Вместо термина "чередование" используется и соответствующий латинский термин "альтернация". Фонемы, чередующиеся в одной и той же морфеме, называются альтернантами (например, /ш/ и /ж/ в нож и нож ик ). Подобно тому как фонема существует в своих аллофонах, морфема существует в своих алломорфах (или, по другой терминологии, морфах ) с тем, однако, отличием, что алломорфы любой морфемы немногочисленны.

Чередование фонем внешне сопоставимо с образованием обязательных аллофонов одной и той же фонемы, однако у этих явлений есть ряд различий. Во-первых, чередование - это всегда чередование разных фонем; фонемное тождество здесь принципиально исключается. При образовании аллофонов фонемное тождество обязательно. Во-вторых, чередование фонем обусловлено сосуществованием алломорфов одной и той же морфемы; поэтому чередование имеет место при обязательном морфемном тождестве. Так, чередование /ж //ш / происходит в однокоренных словах (/но́ж ык/ - /нош / ). Но те же фонемы в составе разных морфем (например, /ж ар/ - /ш ар/ ) отношением чередования не связаны. Образование аллофонов /т/ , например, может наблюдаться в алломорфах одной морфемы (например, приставки от-: отныне - фаукальное [т ]; отложить - [т ] с боковым взрывом; отужинать - лабиализованное [т ]), однако те же самые аллофоны появляются и в совершенно различных морфемах: мутный , котлы , туча. Таким образом, условие морфемного тождества для образования аллофонов принципиального значения не имеет. В-третьих, различие между чередованием и образованием обязательных аллофонов заключается в том, что образование каждого аллофона строго определено конкретными условиями, фонетическим контекстом, так как аллофоны одной фонемы связаны отношениями дополнительной дистрибуции. При чередовании лишь тот альтернант, который представлен фонемой только в сильной позиции (для согласных) или только в ударной (в сущности, тоже сильной) для гласных, оказывается в связанном положении. Так, звонкий [ж] не может стоять в конце слова и чередуется с [ш ] (/наж а́/ - /нош / ), ударный гласный [о ] не может стоять в безударном слоге и потому чередуется с [а ] (/вос/ - /ва зы́/ ), в то время как [ш ] может находиться и в сильной позиции (/ш ум/ ), и в слабой (/нош / ). Также и [а ] может быть под ударением (/ма л/ ) и в безударном положении (/ма ла́/ ).

Будем считать фонему, появляющуюся в сильной позиции, "левым" альтернантом и помещать ее слева от значка чередования; фонему в слабой позиции - "правым" альтернантом и ставить ее справа от значка чередования: /кру́г а/ - /крук / (/г//к/ ). Это, в сущности, означает своеобразную "направленность" чередований - от сильной позиции к слабой.

Позиционные и исторические чередования

Все, что до сих пор было сказано о чередованиях, касается чередований лишь одного типа - позиционных. В русском языке есть и другой тип чередований - исторический. Между этими двумя типами имеется ряд различий.

• 1. В позиционные чередования вступают альтернанты, находящиеся в сильной и слабой позиции. В случае исторических чередований к альтернантам неприменимо понятие позиций. Например, в чередовании /т"//ч/ (шутит ь - шуч у ) альтернанты не связаны коррелятивными отношениями; в чередовании /б"//бл"/ (люб ить - любл ю ) чередуется неравное число фонем; в случае разломит - разламывает чередуются ударные /о/ и /а/. Выбор левого и правого альтернанта исторического чередования диктуется соображениями этимологической первичности, а не логикой фонетических отношений.
• 2. Позиционные чередования обусловлены закономерностями сочетания фонем и вообще закономерностями позиционного (в широком смысле) распределения фонем. Так, звонкие шумные не могут стоять в конце слова и перед глухими; /о/ практически не встречается в безударных слогах, а /э/ после мягких согласных в безударных слогах во множестве случаев чередуется с /и/. Ограничения для одних фонем выступать в каких-то положениях обусловливают их позиционные чередования в этих случаях с другими фонемами.

Для альтернантов исторических чередований сильных и слабых позиций не существует, они обусловливаются в основном морфологическими причинами. Появление исторических чередований находит объяснение в фактах истории языка. Так, чередование /о/ с фонемным нулем (/сон/ - /сна/ ) вызывается историей редуцированных - их выпадением в слабых позициях и прояснением в сильных. Кроме того, если при позиционных чередованиях альтернанты всегда одно-фонемны, то при исторических чередованиях одним или даже обоими альтернантами могут быть сочетания фонем, например: /м"//мл"/ (/корм "и́т "/ - /кармл "у́/ ). Все чередования при своем возникновении являются позиционными, обусловленными фонетическими законами состояния языка того или иного периода. Однако позже причины, вызывавшие чередования, утратились, а результаты чередования в виде соотношения фонем сохранились уже как исторические чередования.

• 3. Чередования имеют место в пределах основной морфологической единицы - морфемы; тем самым они оказываются связанными с морфологией, выполняя определенные морфологические функции. Морфологическая роль позиционных чередований внешне незначительна в силу того, что в них отражаются произносительные нормы языка. Так, самое универсальное их проявление заключается в обозначении нулевого окончания в системе именного склонения: звонкие шумные чередуются с глухими в конце слова: дубы - дуб /дуб ы́ - ду́п / , корова - коров /каро́в а - каро́ф /. Что касается приставок, то в них позиционные чередования никакой морфологической функции не выполняют: смыть - сбить /с//з/. Морфологическая роль исторических чередований в сфере словообразования и формообразования гораздо разнообразнее и у имен, и у глаголов. Так, при образовании прилагательных перед суффиксом -н (из -ьн ) заднеязычные /к , г , х/ чередуются соответственно с /ч , ж , ш/ : рука - ручной , книга - книжный , потеха - потешный; то же чередование происходит в именах существительных перед суффиксом -ок : пятак - пятач ок , берег а - береж ок , петух - петуш ок; самые разнообразные чередования происходят при образовании форм глаголов: корм ить - кормл ю , схват ить - схвач у , суд ить - суж у , ры ть - ро ю , сня ть - сним у , ле чь - ля гу - лё г , пи ть - пе й - пой ло и др. Морфологическая роль исторических чередований не заслоняется письменной формой языка. Отсюда четвертое различие двух типов чередований.
• 4. Позиционные чередования, как правило, не находят отражения на письме в силу морфологического принципа русской орфографии. Этим их морфологическая роль существенно затемняется. Морфологическое описание русского языка традиционно основывается на его письменной форме; поэтому при сопоставлении форм типа в доме - в домах грамматики не усматривают представленных там чередований /о//а/ (в до ме - в до мах ) и /м//м"/ (в дом ах - в дом е ). Что касается исторических чередований, то, как уже говорилось, они всегда отражаются на письме.

В некоторых случаях позиционные и исторические чередования могут как бы совмещаться. Так, в /б"ир"иж о́к/ - /б"ир"иш ка́/ (бережок - бережка ) имеется позиционное чередование /ж//ш/; в /б"ир"иг а́/ - /б"ир"иж о́к/ (берега - бережок ) - историческое чередование /г//ж/; в /б"ир"иг а́/ - /б"ир"иш ка́/ чередование /г//ш/ является производным от первых двух и в итоге не подходит под понятие ни позиционного, ни исторического. Следует отметить также, что одно и то же соотношение фонем в зависимости от условий может выступать как позиционное чередованне (/пл"ит а́/ - /пл"ит "э/ - /т//т"/ ) и как историческое (/раст у́/ - /рас"т "о́ш/ - /т//т"/ ): чередующиеся фонемы обе находятся в сильной позиции по твердости-мягкости перед гласными непереднего ряда.

При всех своих различиях позиционные и исторические чередования являются разновидностями одного явления - чередования фонем, обусловленного сосуществованием алломорфов, в которых реализуются морфемы. Оба типа подводятся под определение чередования, приведенного в § 1. Однако, поскольку исторические чередования не обусловлены фонетическим строем современного русского языка, в дальнейшем будут описаны только важнейшие случаи позиционных чередований.

Грамматические значения могут выражаться изменениями звукового состава самого корня. Чередования звуков – взаимная замена на тех же местах и в тех же морфемах – могут быть:

1) Фонетические. Изменение звучания обусловлено позицией, и чередуются варианты одной фонемы. Например, чередования ударных и безударных гласных в русском языке: воды [вóды] – вода [вадá], или звонких и глухих согласных: друг [друк] – друга [дрýга].

2) Нефонетические. Изменения звучания не зависит от позиции, чередуются разные фонемы. Например, [друг-]-[друз׳-]-[друж-] в словах друга - друзей – дружеский .

Среди нефонетических чередований в свою очередь различают:

a) Морфологические. Чередование не обусловлено фонетической позицией, но и не выражает грамматического значения, а лишь сопровождает образование грамматических форм. Например, лоб – лба, пень – пня – явление «беглой гласной». Чередование [к - ч], [г - ж], [х -ш] – пек у – печ ешь, бег у – беж ишь, сух ой – суш е. Чередование сочетаний согласных с одной согласной: [ск - щ], [ст - щ], [зг - ж], [зд - ж] – плоск ость – площ адь, прост ой – упрощ ение, запозд ать – позж е.

б) Грамматические. Чередование не зависит от фонетической позиции, и чередуются самостоятельные фонемы друг с другом, с нулем или одна фонема - с двумя.Это и есть внутренняя флексия .

Аблаут – наиболее древний вид внутренней флексии, характеризующийся изменением гласной в корне при образовании основных форм глагола. Например, английский глагол:

В данном случае наглядно видно чередование гласного в корне слова.

Умлаут – вид внутренней флексии, образовавшийся в средневековый период в различных языках самостоятельно. Характеризуется умлаут изменением гласных в корне при образовании формы множественного числа. Например, в английском языке:

Foo t – fee t

«нога» – «ноги»

Редупликации

Редупликация (повтор) заключается в полном или частичном повторении корня, основы или целого слова без изменения звукового состава или с его частичным изменением.

Например, в русском часто употребляются повторы в качестве средства усиления: да-да, вот-вот, едва-едва и т.п.

Также в языках широко распространены звукоподражательные повторы: кря-кря (утка) в русском, tick - tick (ход часов) в английском и др.

Редупликации употребляются для выражения превосходной степени: добрый-добрый – в чистом виде, добрый-пре добрый – с префиксацией.

Неполные повторы в тюркских языках часто служат в значении собирательных существительных.

Супплетивизм

Супплетивизмом называется выражение грамматических значений с помощью разнокорневых или разноосновных слов притом, что лексическое значение не меняется.

Например, в индоевропейских языках типично использование супплетивизма корней для образования степеней сравнения прилагательных и наречий,: английский – good – better , немецкий – gut – besser , русский - хороший – лучше.

Также существует корневой супплетивизм: иду – шел, брать – взять, человек – люди, ребенок – дети.

Способ сложения

В отличие от аффиксации при сложении корневая морфема соединяется с другой корневой морфемой, в результате чего образуется единое новое сложное слово. Соединяться могут и полные корни и усеченные, целые основы и слова:

1) Через соединительную гласную

Например, паро воз, земле мер, лесо заготовки.

2) Без соединительной гласной – сочетание усеченных слов и корней.

Например, колхоз – коллективное хозяйство, профорг – профсоюзный организатор, а также такие типы слов, как кают-компания, стоп-линия, икс-лучи и др.

В других языках (французский, английский, немецкий) сложные слова чаще всего являются словосочетаниями, сочетаниями императива глагола и объекта. Например, rendez-vous – «свидание», blackbird– «черный дрозд», wanduhr – «стенные часы».

Способ ударения

Ударение может быть выразительным средством в грамматике только тогда, когда оно изменчиво. Тогда оно будет указывать на грамматическую форму слова или часть речи.

Например, родительный падеж единственного числа рук ׳и, ног ׳и ударением отличается от формы именительного падежа множественного числа тех же слов: р ׳уки, нóги .

Также способ ударения важен для различения видовых пар глагола, когда ударения является приметой совершенного и несовершенного вида.

Например, нас ׳ыпать – насыпáть, нарéзать – нарезáть .

Ударение чаще всего выступает вместе с аффиксами – с окончаниями или с суффиксами: доскá, доск ׳и, дóску, доскóй и т.д.

Как уже было сказано в предшествующей главе, среди многочисленных изменений звуков речи {или иначе адаптаций) надо различать модификации, которые уже были рассмотрены выше, и чередования. Чередование (иначе альтернация) связано с морфологическим составом речи.

Почти каждая морфема {будь то корень, префикс, суффикс или окончание) выступает в речи в различной фонетической оболочке. Например, корень ног- в слове нога, может иметь пять различных фонематических форм Ч ног-d, ног-й, ног-, но ж-ной, нбж-ка [нлг-а, нлг’-и, нок-, нлж-KOj, нош-кл]. Или три формы слова мох: мох, мхи, мшистый Імох, мх’-и, мш-ыстъ)] и т. д. В первом примере морфема ног частично представлена в области согласных разными фонемами: [г, г’, к, ж, ш], носящими название чередующиеся фонемы или альтернанты. Виды одной и той же морфемы, имеющие разный фонематический состав, называются (согласно терминологии дескриптивной лингвистики) алломорфами®.

Следовательно, под чередованием надо понимать, согласно Щербе, «...фонетическое различие между разными видами одного и того же корня, или суффикса, или префикса, или окончания» \ т. е. существование разных алломор-

фов. В определение Шербы надо внести только одну небольшую поправку, влекущую за собой, однако, серьезные последствия, которую Шерба, несомненно, исправил бы в дальнейшем: следовало бы сказать не фонетическое различие, а фонематическое, так как под чередованиями он понимал именно фонематические явления, а не просто фонетические, т, е. модификации.

В каждом языке, в том числе и в русском, в тот или иной период его развития могут быть чередования различного рода: одни -живые (или иначе позиционные), требуемые живыми фонетическими нормами языка, другие - исторические, уже не вызываемые живыми нормами языка, а оставшиеся лишь по традиции в определенных морфемах, особенно когда эти чередования получили ту пли иную морфологическую или семантическую нагрузку.

Иначе говоря, все чередования имеют фонетическую природу, но с течением времени некоторые из них уже не являются фонетически обязательными для языка, так как в нем исчезли условия, вызывавшие их, но эти чередования остаются в алломорфах по традиции, тогда и говорят об исторических чередованиях.

Так, например, чередование кЦ ч (в словах рек-a//реч-нбй, рук-аЦруч-нбй, табак//табачный t сок//сдч-ный и др. Ір’йк-а//р’йч’-но"), рук-а//руч’-но-], тлбак//тлба ч’-нъj, сок//со-ч"нь]| и др.) возникло в древнерусском языке, когда суффиксом прилагательных был -ьн и перед ь в результате регрессивной ассимиляции произносился не согласный Ік], а [ч’], и, следовательно, чередование было живым (фонетическим). С течением времени фонетические условия изменились, гласный ь выпал, но чередование согласных, хотя и не вызываемое больше фонетическими условиями, сохранилось по традиции и перешло таким образом в категорию исторических чередований. Иначе говоря, с точки зрения развития языка (т. е. в диахроническом плане) все чередования являются фонетическими, но с точки зрения данного периода (т. е. в синхроническом плане) чередования разделяются на исторические (т. е. чередован ня по традиции) и ж и в ы е (т. е, фонетические).

По направлению чередования (так же как и модификации) могут быть регрессивными и прогрес-

сивными, Если согласные гомоорганны, то произойдет полная ассимиляция, например подтаять [плттар ът’], где перед следующим глухим согласным появится другой алломорф, т. е, [плт-]. Если же согласные гетероорган ны, то будет частичная (или неполная) ассимиляция, например связна [св’‘ас-кл], где опять-таки по регрессивной ассимиляции по участию голоса вместо звонкого Гз] будет произнесен глухой [сі, т. е. будет алломорф [с в’-ас-], но согласные останутся разными: переднеязычный [с] и заднеязычный (к].

К чередованиям может привести также и д и с с и миля ц и я (или расподобление), которая, правда, в русском языке встречается редко, и обычно в диалектах или в просторечии, например: трамвай вместо трамвай, ббнба вместо бомба и др. В литературном языке чередования в результате диссимиляции встречаются как будто только в четырех словах (причем все они не закреплены в орфографии), это - мягкий и легкий, ногти и когти [м’ах"к’ь), л"бх"к’ь], нохт’й, кохт’йі s.

Грамматические значения могут выражаться изменениями звукового состава самого корня, или, иначе, внутренней флексией, однако не всякие звуковые изменения корня являются внутренней флексией. Для этого надо уметь различать разные типы чередований звуков.

Чередования звуков (т. е. взаимная замена на тех же местах, в тех же морфемах) могут быть:

I. Фонетические, когда изменение звучания обусловлено позицией и чередуются варианты или вариации одной и той же фонемы, без изменения состава фонем в морфемах; таковы чередования ударных и безударных гласных в русском языке: воды [воды] – вода [вΛда] – водовоз [вƏдΛвос], где [Λ] и [Ə] – варианты фонемы [о]", или звонких и глухих согласных звуков: друг [друк] – друга [другΛ], [к] – вариант фонемы [г]2.Для связи с дальнейшим рассуждением возьмем еще один пример: лоб [лоп] – лобный [лоб-нƏи] – лобовой [лƏбΛвои], где [л] не варьируется, [о] то звучит в своем основном виде как [о] (под ударением), то в виде [Ə] в слабой позиции второго предударного слога [лэбΛвои]; [б] звучит звонко (в своем основном виде) перед гласной [лƏбΛвои] и перед сонорными [лобнƏи], а на конце слова оглушается [лоп]. Такие фонетические чередования имеют обязательный характер в данном языке (в русском языке «все гласные в безударных слогах редуцируются», «все звонкие согласные на конце слова оглушаются»)3. К выражению значений эти чередования не имеют отношения – они вынуждены позицией и изучаются в фонетике.

II. Нефонетúческие, когда изменение звучания не зависит от позиций, а чередуются разные фонемы, благодаря чему морфемы получают разный фонемный состав в своих различных вариантах (например, [друг-] – [друз"-] – [друж-] в русских словах друга – друзей – дружеский).

Среди нефонетических чередований следует различать:

а) Морфологúческие (или исторические, традиционные) чередования, когда данное чередование не обусловлено фонетической позицией, но и не является само по себе выразителем грамматического значения (грамматическим способом), а лишь сопровождает образование тех или иных грамматических форм, являясь обязательным по традиции, но не для выразительности.

В примерах лоб – лба, пень – пня в корнях то есть гласная, то ее нет («беглые гласные»); это не зависит от позиции, так как большинство слов, имеющих корневое [о] (или [э]), не теряет их при образовании грамматических форм (ср. стол – стола, боб – боба, поп – попа, кот – кота и т. п.)" и вместе с тем грамматическое значение выражается не чередованием гласной и нуля звука, а присоединением различных флексий (аффиксация): лб-а – родительный падеж, лб-у – дательный и т. п. (то же и без «беглой» гласной: лоб-а, лоб-у – термин игры в теннис, см. выше в главе II – «Лексикология»)

1 В примере же сад [сат], сады [сΛды], садовод [сƏдΛвот] те же [Λ] и [Ə] – варианты фонемы [а].

2 В примере люк, люка и люк бы [л"угбы] [г] – вариант фонемы [к].

3 Конечно, и в этих случаях бывают индивидуальные исключения (безударный союз но всегда с [о], в иноязычных собственных именах могут звонкие на конце слова не оглушаться: Эв, Мод и т. п.), но это именно «исключения», которые подчеркивают обязательность «правила».

К такому же типу чередований относятся чередования согласных [к – ч], [г – ж], [х – ш]: пеку – печешь, беги – бежишь, сухой – суше, или сочетаний согласных с одной согласной [ск – щ], [ст – щ], [зг – ж1], [зд – ж]: треск – трещать, пустить – пущу, брызги – брызжет, опоздать – позже. Таким образом, при морфологических чередованиях чередуются:

1) фонема с нулем («беглые» гласные [о] или [э] – нуль): сон – сна, день – дня;

2) одна фонема с другой: [к – ч], [г – ж], [х – ш]: рука – ручка, нога – ножка, муха – мушка;

3) две фонемы с одной: [ск – щ], [ст – щ], [зг – ж,], [зд – ж]:плоскость – площадь, простой – упрощение, брюзга – брюзжать, запоздать – позже и т. п.

Историческими такие чередования называются потому, что они объясняются только исторически, а не из современного языка; так, «беглые» гласные наблюдаются потому, что в древнерусском языке здесь были не [о] и [э], а редуцированные [ъ] и [ь] (так называемые «глухие»), которые в известный период в сильной позиции становились соответственно [о] и [э], а в слабой исчезали, откуда: сънъ> сон, а съна> сна и т. п.; чередования [к – ч], [г – ж], [х – ш], [ск – щ], [ст – щ], [зг – ж], [зд – ж] восходят к доисторической эпохе, когда эти согласные и сочетания согласных в слабых позициях (в одну эпоху перед передними гласными, в другую перед йотом) превращались соответственно в шипящие фрикативные, а в сильных – оставались нетронутыми

1 Аналогичные примеры на [э] в русском языке затруднительны, так как [э] после мягкой согласной под ударением изменилось в [о]: медь [м"эдъ] > мед [м"от] и т. п.; перед мягкими согласными этого не происходило (поэтому сохранилось морфологическое чередование [о] перед твердыми и [э] перед мягкими: села – сельский, пчелы – пчельник, береза – березник, Алеха – Алехин; ср. редкие случаи типа Лель, Леля позднейшего происхождения).

2 Орфографически [ж] передается при чередовании как зж, в других же случаях как жж (см. гл. V, § 71)

Морфологические чередования могут быть регулярными, когда они повторяются в разных формах и в разных частях речи (например, [г – ж]: бегу – бежишь, тяга – затяжка, луг – лужок, нога – ножной и т. п.), и нерегуля2рными, встречающимися в считанных случаях (например, [г – ч]: берегу – беречь, могу – мочь), причем в словоизменении присутствуют чаще регулярные чередования, а в словообразовании – нерегулярные. Эти явления не входят в фонетику и не определяются грамматикой, а образуют особую область языка – морфонолóгию1 (см. ниже, в конце этого параграфа).

1Термин морфонология <морфофонология предложен Н. С. Трубецким, 1931 г.

Традиционными1 же они называются потому, что как смысловой необходимости, так и фонетической вынужденности эти чередования не подчиняются, а сохраняются в силу традиции; поэтому там, где традиции не поддержаны письменностью, словарями или вообще не существуют, они могут отменяться. Это бывает в диалектах, просторечии и в детской речи: пеку – пекешъ, бежишь – бежи, сон – сона и т. п.

1 Это определение введено И. А. Бодуэном де Куртенэ см.: Бодуэн де Куртенэ И. А. Опыт теории фонетических альтернаций // Избранные труды по общему языкознанию. М.: Изд. АН СССР. Т. 1. 1963.

Такая отмена традиционного, морфологического чередования возникает благодаря аналóгии1, осуществляемой по пропорции: а:b = а":х, где х = b", например, везу: везешь = пеку:х, а х = пекешь; дом: дома= сон: x, а х= сона; так, в древнерусском склонении существительных с основами на [к, г, х ] было в дательном падеже роуцђ, «ноsђ, блъсђ, а теперь руке, ноге, блохе по аналогии с коса – косе, стена – стене, нора – норе, пила – пиле и т. п.

1 Аналóгия – от греческого analogia – «соответствие».

В таких случаях никакого фонетического процесса не происходит, а один вид морфемы, например [руц-], подменяется другим [рук"-], и таким путем вся парадигма «выравнивается», или «унифицируется»; поэтому такие изменения по аналогии называются вырáвниванием или унификáцией. При этом форма не меняется.

В просторечии, в диалектной и детской речи такие выравнивания по аналогии имеют самое широкое распространение, ср. у детей: плакаю, искаю, продаваю (вместо плачу, ищу, продаю), воевает (вместо воюет), зададу (вместо задам), поросенки, теленки (вместо поросята, телята), коша, пала в значении «большая кошка», «большая палка») и т. п.

Выравнивание по аналогии более распространено в области словоизменения благодаря его большей регулярности и обязательности и менее – в области словообразования благодаря большей индивидуальности и необязательности словообразования

б) Грамматúческие чередования очень схожи с морфологическими, вернее – это те же чередования, и их часто объединяют вместе, так как и грамматические, и морфологические чередования не зависят от фонетических позиций и тем самым не относятся к фонетике; чередуются и в тех, и в других случаях не аллофоны одной фонемы, а самостоятельные фонемы друг с другом, с нулем или одна фонема – с двумя. Однако существенное отличие грамматических чередований от морфологических (традиционных) состоит в том, что грамматические чередования не просто сопровождают различные словоформы, образованные и различающиеся другими способами (например, аффиксацией, как в вож-у – воз-ишь и т. д.), а самостоятельно выражают грамматические значения, и такое чередование само по себе может быть достаточным для различения словоформ, а потому не может быть отменено по аналогии путем унификации фонемного состава корня. Так, нельзя «заменить» голь на гол, сушь на сух, назвать на называть, избежать на избегать, потому что чередования парных твердых и мягких согласных [л – л"], [н – н"] и др., а также чередования [к – ч], [х – ш] могут различать краткое прилагательное мужского рода и существительное категории собирательности: гол – голь, рван – рвань, дик – дичь, сух – сушь;чередование [г – ж] может различать несовершенный и совершенный вид глаголов: избегать, прибегать, убегать и т. д. и избежать, прибежать, убежать и т. д.; эти же две видовые категории глагола в некоторых случаях различаются чередованием в корне гласной [и] с нулем: собирать – собрать, называть – назвать, или сочетанием [им], [ин] с нулем: выжимать – выжать (выжму), выжинать – выжать (выжну).

Во всех этих случаях мы имеем дело с грамматическим, значимым чередованием, т. е. с грамматическим способом. Это и есть внýтренняяфлéксия.

Явление внутренней флексии было обнаружено на материале индоевропейских языков, и именно германских, когда немецкие романтики объявили его воплощением идеала – единство во многообразии и характеризовали как волшебные изменения чудесного корня (Фридрих Шлегель, см. гл. VI, § 79).

Наиболее древний вид внутренней флексии был обнаружен в так называемых «сильных глаголах», что свойственно всем германским языкам. Якоб Гримм (1785–1868) назвал это явление Ablaut (префикс аb – «от» и Laut – «звук»); термин этот употребляется во всех языках, в том числе и в русском, для обозначения чередования гласных в системе глагола и отглагольных образований (абла2ут).

В английском языке для «сильных глаголов» существует аблаут в чистом виде, например1:

1 В английском бывают и иные схемы глагольного аблаута, например, think [θiηk] – «думать» – thought – «думал», thought [θƆ:t] – «мысль»; do – «делать», did – «делал», done – «деланный».

Различие между английскими и немецкими примерами сводится к тому, что английский язык предпочитает словоформы, различающиеся только внутренней флексией (sing, sang, sung, song), тогда как немецкий применяет в этих же случаях и аффиксацию, добавляя префикс ge-: Ge-sang или «окружая» корень с чередованием конфиксацией: ge-sung-en.

Другой вид внутренней флексии в германских языках – Umlaut (префикс ит- – «пере-» и Laut – «звук», термин также был предложен Якобом Гриммом), образовавшийся в средневековый период в различных германских языках самостоятельно и по-разному1, выражает различие единственного числа, где в корне задние гласные, и множественного, где на их месте передние гласные.

1 См.: Жирмунский В.М. Умлаут в немецких диалектах с точки зрения исторической фонологии //Академику Виктору Владимировичу Виноградову. М., 1956; Стеблин-Каменский М. И. Что такое умлаут? // Материалы I научной сессии по вопросам германского языкознания, 1959.

В современном немецком языке это «передвижка» [и] в [у], [о] в [ø:] и [а:] в [ε:]: Bruder – «брат» – Brüder – «братья», Qfen [’o:fƏn] – «печь» – Оfen [’ø:fƏn] – «печи», Gast – «гость» – Gäste – «гости», где меняется только признак локализации гласных: задняя – передняя при сохранении всех других дифференциальных признаков (подъем, лабиализация).

В современном английском языке, где таких случаев меньше, сохраняется только признак подъема, а меняется задняя локализация на переднюю и лабиализация на делабиализацию, так чередуются [ν] – , дифтонги [а ν] и : foot – «нога» – feet – «ноги», tooth – «зуб» – teeth – «зубы», mouse – «мышь» – mice – «мыши».

И в случае умлаута английский язык предпочитает ограничиваться чистой внутренней флексией, тогда как немецкий охотно соединяет внутреннюю флексию с аффиксацией, например: Gast – «гость» – Gäste – «гости», Wolf – «волк» – Wölfe – «волки» и т. п.

В английском языке такие случаи, как child – «ребенок» – children – «дети», где для выражения множественного числа существительных употребляется и внутренняя флексия – и аффиксация (нуль в child и -еп в children) – редкое исключение, во всех обычных случаях различения единственного и множественного числа аффиксацией (обычно -z с его вариантами -s, -iz): father – «отец» – father-s – «отцы», book – «книга» – book-s – «книги», ox [Ɔks] – «бык» – oxen [ƆksƏn] – «быки» и т. п. внутренняя флексия не употребляется (ср. в немецком языке Vater – «отец» – Väter – «книга» – Bucher – «книги» и т. п.– с внутренней флексией), тогда же, когда в английском языке «меняется способ», т. е. различие данных грамматических категорий осуществляется аффиксацией, внутренняя флексия не применяется, например, старое различение brother – «брат» – brethrin – «братья», где имеется и аффиксация, и внутренняя флексия, меняется на brother – brother-s или: старое cow – «корова» – kine – «коровы» – на современное cow-s .

Чередование согласных как внутренняя флексия применяется иногда в английском языке для различения существительных (с глухой согласной на конце) и глагола от того же корня (со звонкой согласной на конце), например: house – «дом» – house – «приютить» или mouse – «мышь» –mouse – «ловить мышей».

Во французском языке, наряду с очень большим количеством морфологических чередований: boire – «пить» – buvons – «пьем», dire – «говорить» – disons – «говорим»,faire – «делать» –fis – «сделал», pouvoire – «мочь» –рейх и puis – «могу» – peuvent – «могут», valouar – «стоить» – vaux – «стою» – valons – «стоим» и т. п., чистая внутренняя флексия встречается нерегулярно и редко, например, в виде чередования носовых гласных с сочетанием гласных с носовыми согласными, для родовых различий, например: brun – «коричневый» – brune – «коричневая», fin – «тонкий» –fine – «тонкая» и т. п.1.

1 Такие чередования, возникающие на почве фонетического образования – носовых гласных в закрытых слогах, чего не получалось в открытых (fin – fi-ne), обратны случаям внутренней флексии в русском языке на базе утраты носовых гласных типа: жать, жму, выжимаю; жать, жну, выжинаю (где в жать исторически была носовая гласная а [е]).

В современном русском языке эти чередования перестали играть прежнюю роль благодаря возникновению редукции безударных гласных [э] – [и] и [а] – [о] и благодаря действию унифицирующей аналогии; однако в таких случаях, как затор – тер [т"ор] – тереть – тру – вытирать, замор – замер – замру – замирать, сбор – соберу – собирать, задор – задеру – задирать, нельзя унифицировать написания с -е- и с -и-, так как если фонетически после мягких согласных в безударном случае и происходит нейтрализация <э> и <и>: тереть и затирать, то после твердых согласных такой же нейтрализации в безударных слогах фонем <о> и <и> = [ы] не происходит: зов – зову – вызывать, ров – рву – вырывать, а также: кров – крою – покрывать, мой – мойка – мою – замывать и т. п. Здесь, как и в случаях внутренней флексии собрать – собирать, назвать – называть и т. д., старый индоевропейский аблаут еще структурно действует.

Соединение внутренней флексии с аффиксацией встречается в русском языке при образовании многократного подвида у глаголов несовершенного вида, имеющих в корне [о], с помощью суффикса -ив-; ходит – хаживал, носит – нашивал, косит – кашивал, морозит – мораживал и т. п., когда [а] чередуется с [о]; сопровождающее эту внутреннюю флексию чередование согласных: [с – ш], [д – ж], [з – ж] является традиционным, т. е. никакой грамматической «нагрузки» не несет, а употребляется в силу традиции. Следует отметить, что у глаголов, где корневое [ов] в спряжении чередуется с [у] (рисовать –рисую, совать – сую), где перед корневым [о] имеется мягкая согласная или йот [j] (ежиться), а также у глаголов, образованных от собственных имен, от иноязычных корней и от искусственных слов, чередования [о] – [а] при образовании форм на -ивать не возникает (вырисовывать, засовывать, сплевывать, застегивать, поеживаться, объегоривать, пришпоривать, пришпандоривать, подытоживать и т. п.).

Почему же те грамматические явления, которые были рассмотрены в предыдущем параграфе в связи с понятием трансфикса в семитских языках и явления внутренней флексии в индоевропейских языках, в чем-то очень схожие и обычно объединявшиеся вместе, следует разделить и различить?Дело здесь не только в том, что явления внутренней флексии нерегулярны и необязательны для модели индоевропейского формообразования, а трансфиксация – это обязательный прием грамматики семитских языков.

Дело здесь и в том, что «корень + схема», т. е. группа согласных и прослойка между ними гласных, в семитских языках представляют собой как по способу оформления, так и по значению две обособленные единицы. Это две морфемы, расположение которых с точки зрения индоевропейских навыков необычно: они сочетаются не последовательно, а чересполосно: одна входит в другую, как могут входить друг в друга две гребенки, причем каждая из этих морфем разрывается и разрывает другую. Любая словоформа типа арабского КаТаЛадвухморфемна, и соединение этих морфем, несмотря на взаимопроникновение, следует признать соединением агглютинирующего типа.

В индоевропейских же языках признать чередующиеся гласные [i], [æ], [Λ], [ò] в английских словоформах sing, sang, sung, song отдельными морфемами (очевидно, типа «инфиксов», вставленных внутрь корня?) никак нельзя. Указанные словоформы принципиально одноморфемны и являются алломорфами одной общей единицы более высокого порядка, так сказать «над-единицей» – гиперморфемой, объединяющей все конкретные алломорфы в одно целое, как гиперфонема служит «над-единицей» разных фонем, например в таких случаях, как бо/аран, со/абака и т. д.

На таких объединителях в одну единицу высшего ранга разных единиц низшего ранга построена вся структура языка. И самая «мелкая» единица языка – фонема есть тоже единица, объединяющая все аллофоны (вариации и варианты), в которых она может проявляться, например аллофоны [а,æ,Λ,Ə], объединяющиеся в русском литературном языке в одну фонему<А>. Одним из подтверждений одноморфемной трактовки индоевропейских корней, обладающих возможностью внутренней флексии, служит то, что, например, в немецком языке в речи детей, в просторечии многие «сильные глаголы» перестают спрягаться как «сильные» и переходят в «слабые», т. е., не подвергаясь внутренней флексии, начинают образовывать словоформы путем «нормальной» (т. е. продуктивной для современного немецкого языка) постфиксации и конфиксации, тогда вместо springen , sprang , gesprun-gen получаются формы: spring-en, spring-te, ge-spring-t.Кроме того, если не признавать в русском языке внутренней флексией такие случаи, как гол и голь, рван и рвань, то что же в таких словоформах считать аффиксом: твердость в -л, -н и мягкость в -ль, -нь? Но, как известно, дифференциальные признаки сами по себе не могут быть морфемами, а лишь через фонемные единицы, неделимые с точки зрения членения (сегментации) речевой цепи1.

1Всячески используя ценную статью И. А. Мельчука «О «внутренней флексии» в индоевропейских и семитских языках» (Вопросы языкознания, 1963. № 4), где автор прекрасно доказал аффиксальность семитских «схем», нельзя согласиться, что эта аффиксация есть внутренняя флексия. Данный термин должен быть отнесен именно к формообразованию индоевропейских языков, а «похожие» явления семитских языков следует именовать трансфиксацией.Все явления нефонетических чередований изучает морфонолóгия (см. выше), но изучение их функции, выражения тех или иных грамматических значений относится уже к грамматике.Очень важной задачей для морфонологии является изучение фонемного состава морфем, их возможных сочетаний в морфемах, количества фонем в морфемах разного типа, что бывает очень различным в разных языках.

Иногда фонемный состав корней резко отличен от фонемного состава аффиксов, например в семитских языках, где корень состоит, как правило, из трех согласных, а аффиксы – из гласных или из комбинации согласных и гласных (см. выше, § 46); в агглютинирующих языках, где имеется сингармонизм, состав гласных корней и аффиксов разный, и изучение явлений сингармонизма – прямая задача морфонологии.В русском языке фонема [ж,] встречается только в считанном количестве корней, а в аффиксах – никогда, парная же ей фонема [щ] имеется и в словообразовательных аффиксах, например в суффиксе -щик- (пильщик, лакировщик, спорщик), и в причастных суффиксах -ущ-, -ащ-, но ни в префиксах, ни во флексиях не встречается. Чередование гласных в русском языке в существительных ограничивается случаями [о] – нуль и [э] – нуль (сон – сна, день – дня, мужичок – мужичка), тогда как в русском глаголе встречаются разные типы чередований: [о] – [и]: спер – спирать, рой – рыть; [э] – [а]: сесть – сяду; [о] – [а]: лег – лягу; [и] – нуль: собирать – собрать и др.

Так как во всех этих случаях нет фонетических позиций и вообще – фонетических условий, они не относятся к фонетике, а ими призвана заниматься морфонология.

Каждое грамматическое явление всегда имеет две стороны: внутреннюю, грамматическое значение (то, что выражено) и внешнюю, грамматический способ (то, чем выражено).Грамматический способ – это материальное выражение грамматических значений , как реляционных, так и деривационных. В конечном счете, все грамматические различия морфем, показывающие изменения падежей, чисел, лиц, времен и т.п., выражаются фонематическими различиями. В роли грамматического способа выступают также особые служебные слова, нужные как для выражения отношений между членами предложений, так и между предложениями. Таким образом, грамматические значения выражаются не непосредственно фонемами, а известными техническими комбинациями из фонетического материала.

Грамматических способов, используемых в языках, ограниченное количество, это: аффиксация, внутренняя флексия, повторы, сложения, служебные слова, порядок слов, ударение, интонация и супплетивизм. Одни языки (как русский, английский) используют все возможные грамматические способы, другие (как китайский, французский) – только некоторые.

Способ аффиксации состоит в присоединении к корням (или основам) аффиксов. Аффиксы – это морфемы с грамматическим значением. Аффиксы не существуют в языках вне слов, они сопровождают корень, служа для словообразования и словоизменения.

По положению относительно корня аффиксы можно разделить на префиксы, стоящие перед корнем, и постфиксы, стоящие после корня. Есть языки, которые не употребляют префиксов, а всю грамматику выражают постфиксами (киргизский); другие языки предпочитают префиксацию и не употребляют постфиксов (суахили). Индоевропейские языки употребляют и то, и другое, с явным перевесом в сторону постфиксов. Группу постфиксов можно разделить на суффиксы и флексии. Суффиксы – это постфиксы с деривационным значением, а флексии – постфиксы с реляционным значением. Применительно к индоевропейским языкам префиксы так подразделить нельзя, т.к. один и тот же префикс даже в сочетании с одним и тем же корнем может выражать, как деривационное или реляционное значение, так и оба сразу. По своей грамматической роли суффиксы – словообразовательные аффиксы, а флексии – словоизменительные; префиксы же могут играть и ту и другую роль.

Кроме префиксов и суффиксов, бывают и другие аффиксы. К ним относятся интерфиксы – служебные морфемы, не имеющие собственного значения, но служащие для связи корней в сложных словах. Трубецкой называл их «морфемами связи». Они употребляются исключительно в словообразовательной функции. Таковы, например, русские соединительные гласные или немецкая соединительная согласная -s-.

Конфиксы – комбинации из двух аффиксов: префикса и постфикса, которые, хотя и представляют собой две морфемы, но действуют совместно (например, русское слово «подорожник» – не существует слова «дорожник»).. Бывают и такие явления, когда морфемы разрываются и допускают внедрение внутрь других морфем.

Инфиксы – это аффиксы, вставляемые в середину корня. Подобные явления встречаются в индонезийских языках, например, в тагальском. Что касается индоевропейских языков, то примеры вставных носовых согласных типа [n], [m] в латинских и греческих примерах (vinco – vici) не представляют ясную картину, т.к. для этих инфиксов нельзя определить значения.

Трансфиксы – это аффиксы, которые, разрывая корень, состоящий из одних согласных, сами разрываются и служат «прослойкой» гласных среди согласных, определяя словоформу и оформляя ее грамматически, т.е. имеют определенное грамматическое значение. Это явление свойственно семитским языкам (древнееврейский, аккадский, финикийский, арабский языки). Так, в арабском языке корень КТБ выражает идею «письма», а прерывистый аффикс образует словоформу КаТаБа – «написал».

Во многих языках большую роль играет нулевой аффикс – это отсутствие аффикса в одной форме парадигмы при наличии аффиксов в других формах той же парадигмы.

Грамматические значения могут быть выражены изменениями звуковогосостава самого корня , или внутренней флексией . Однако существуют разные виды чередований : в первую очередь они делятся на фонетические (позиционные) и нефонетические (чередование разных фонем). Последние в свою очередь подразделяются на морфологические (исторические) и грамматические (самостоятельно выражают грамматические значения). Именно грамматические чередования являются внутренней флексией.

Явление внутренней флексии было обнаружено на материале индоевропейских языков германской группы. Наиболее древний вид внутренней флексии обнаружен в так называемых сильных глаголах (типа английского drink – drank – drunk ). Якоб Гримм назвал это явление аблаут – чередование гласных в системе глагола и отглагольных образований. Подобная ситуация наблюдается и во французском языке (pouvoir – je peux – je puis – ils peuvent). В русском языке такие чередования перестали играть важную роль, характерную для старославянского, благодаря возникновению редукции безударных гласных. Однако соединение внутренней флексии с аффиксацией возможно при образовании многократного подвида у глаголов несовершенного вида (ходит – хаживал).

Ударение только тогда может быть выразительным средством в грамматике, когда оно изменчиво . Поэтому тоновое ударение всегда может быть грамматическим способом, вследствие своей политоничности. Монотоничное ударение можно использовать в качестве грамматического способа лишь в случае его подвижности. Так, в русском языке ударение может различать:

1) разные слова во всех их формах;

2) разные слова в некоторых формах;

3) разные формы одного и того же слова.

В языках с фиксированным ударением такие случаи редки.

Редупликация – полное или частичное повторение корня , основы или целого слова без изменения звукового состава или с частичным изменением его. Очень часто повтор применяется для выражения множественного числа (например, в малайском или мертвом шумерском языках). Для многих языков в речи употребляются повторы как средство усиления данного сообщения (да-да, еле-еле, давно-давно). Широко известны звукоподражательные повторы типа кря-кря, хрю-хрю. В прилагательных повтор может быть использован для выражения превосходной степени в чистом виде или с префиксацией (добрый-добрый, большой-пребольшой). Неполные повторы корня типичны были для образования перфекта латинского, древнегреческого и древнеиндийского языков (cado – cecidi «падаю – упал»).

Супплетивизм – соединение в одну грамматическую пару разнокорневых или разноосновных слов , когда, несмотря на различие корней или основ, лексическое значение не меняется, а различие слов служит лишь грамматическим способом различения грамматических значений. Так, в русском языке видовое различие глагола может быть выражено не только аффиксацией, но и различием корней (класть – положить, садиться – сесть). В индоевропейских языках типично использование супплетивизма корней для образования степеней сравнения прилагательных «хороший» и «плохой» (good-better). К супплетивизму корней относятся и такие случаи в русском языке, как образование форм числа у существительных от разного корня (человек – люди , ребенок – дети). Но иногда супплетивные пары возникают и чисто фонетическим путем (например во французском un – une). Супплетивизм свойственен далеко не всем языкам.